(1)Одно желание было у лейтенанта Бориса Костяева: скорее уйти от этого
хутора, от изуродованного поля подальше, увести с собой остатки взвода в
тёплую, добрую хату и уснуть, уснуть, забыться. (2)Но не всё ещё перевидел он сегодня.
(3)Из оврага выбрался солдат в маскхалате, измазанном глиной. (4)Лицо у
него было будто из чугуна отлито: черно, костляво, с воспалёнными
глазами. (5)Он стремительно прошёл улицей, не меняя шага, свернул в
огород, где сидели вокруг подожжённого сарая пленные немцы, жевали
чего-то и грелись.
(1)Мне хотелось бы на прощание (в мои годы всякое свидание с людьми
есть прощание) вкратце сказать вам, как, по моему понятию, надо жить
людям для того, чтобы жизнь наша не была злом и горем, какою она теперь
кажется большинству людей, а была бы тем благом и радостью, какою она и
должна быть.
(1)Есть неоспоримые истины, но они часто лежат втуне, никак не
отзываясь на человеческой деятельности, из-за нашей лени или невежества. (2)Одна из таких неоспоримых истин относится к писательскому мастерству, в особенности к работе прозаиков.
(1)Ялтинская дача Чехова стояла почти за городом, глубоко под белой и
пыльной аутской дорогой. (2)Не знаю, кто её строил, но она была,
пожалуй, самым оригинальным зданием в Ялте. (3)Вся белая, чистая,
лёгкая, красиво несимметричная, построенная вне какого-нибудь
определённого архитектурного стиля, с вышкой в виде башни, с
неожиданными выступами, со стеклянной верандой внизу и с открытой
террасой вверху, с разбросанными то широкими, то узкими окнами, — она
походила бы на здания в стиле модерн, если бы в её плане не
чувствовалась чья-то внимательная и оригинальная мысль, чей-то
своеобразный вкус.
(1)К сожалению, наши обильные разговоры о нравственности часто носят
слишком общий характер. (2)А нравственность... (3)Она состоит из
конкретных вещей — из определённых чувств, свойств, понятий.
(4)Одно из таких чувств — чувство милосердия. (5)Термин несколько
устаревший, непопулярный сегодня и даже как будто отторгнутый нашей
жизнью. (б)Нечто свойственное лишь прежним временам. (7)«Сестра
милосердия», «брат милосердия» — даже словарь даёт их как «устар.», то
есть устаревшие понятия.
(1)Среди оборванных старух, стариков и детей особенно странно выглядели
на этой дороге молодые женщины в модных пальто, жалких и пропылённых, с
модными, сбившимися набок пыльными причёсками. (2)А в руках узлы,
узелки, узелочки; пальцы судорожно сжаты и дрожат от усталости и голода.
(3)Всё это двигалось на восток, а с востока навстречу по обочинам шоссе
шли молодые парни в гражданском, с фанерными сундучками, с
дерматиновыми чемоданчиками, с заплечными мешками, — шли мобилизованные,
спешили добраться до своих заранее назначенных призывных пунктов, не
желая, чтоб
(1)Кружила январская метелица, скрипели мёрзлые тополя в переулке,
верховой ветер гремел железом, то и дело срывал снежную пыль с карнизов,
нёс её вдоль побелённых заборов, над свежими сугробами, а оно, это
единственное в ночи окно, светилось зелёным уютным пятном и, всегда
одинаково яркое, тёплое, занавешенное, притягивало к себе, вызывало
приятное ощущение неразгаданной тайны.
- (1)В Малозёмове гостит князь, тебе кланяется, — говорила Лида матери,
вернувшись откуда-то и снимая перчатки. — (2)Рассказывал много
интересного... (3)Обещал опять поднять в губернском собрании вопрос о
медицинском пункте в Малозёмове, но, говорит, мало надежды. - (4)И,
обратясь ко мне, она сказала: — Извините, я всё забываю, что для вас это
не может быть интересно. (5)Я почувствовал раздражение.
(1)Почти невозможно было представить себе, что лишь неделю назад он
защищал диссертацию на тему «Древнейшие сказания европейских народов».
(2)А теперь?.. (3)Мёртвое, взрытое снарядами поле лежало перед ним,
земля, на которой был посеян и взошёл хлеб, а потом сгорел и был развеян
по ветру вместе с пороховым дымом, земля, на которой было сделано всё,
чтобы человек не мог на ней существовать.
(1)Лучше всего Левитана можно понять и крепче всего полюбить в глубинах
страны, столкнувшись лицом к лицу со всем, что было его поэзией.
(2)Первая «встреча» с Левитаном произошла у меня в Третьяковской
галерее. (3)Но сильно запомнилась ещё одна из многочисленных, если можно
так сказать, «внутренних» встреч с художником. (4)Этих встреч на самом
деле не было, но часто возникало ощущение, что Левитан был только что
здесь, что, конечно, только он мог показать нам те великолепные уголки
страны, которые сияют в бледной синеве неба, молчат вместе с
безветренными водами рек и озёр и откликаются эхом на крики кочующих
птиц.
Душа ребенка – чистая слеза
В ней и тепло, и свет, и откровенье
А искренность, доверчивость в глазах
И ожиданье доброго общенья.
Но чтобы душу детскую понять
При этом не поранить , не обидеть
Как много сил нам надо отдавать
И чутким быть, и многое предвидеть
