ТА.Блок «Незнакомка»
Это стихотворение написано в 1906 году, когда в жизни Александра Блока наступил сложный период. История создания этого произведения тесно связана с личными переживаниями поэта: его любимая жена увлеклась Андреем Белым, с которым Блок был дружен, и между ними завязался роман. Не в силах перенести душевны страданий, поэт отправлялся бродить по петербургскому пригороду. Так он открыл для себя Озерки и маленький ресторанчик, где пьянствовали местные. Он приходил туда каждый вечер, заказывал вино и пил до тех пор, пока не начинал немного забываться.
И вот после одной из таких прогулок он вернулся домой и принес мятый листок с выстраданными строчками, которые показывали его разочарование в действительности. Свидетелем возвращения пьяного Блока, который показывал жене стихи, стал второй виновник его страданий – Андрей Белый, который позже описал этот случай в своих воспоминаниях.
Оно включено в поэтический сборник под названием "Город”, а напечатано впервые в 1907 году, в сборнике "Нечаянная радость”.
Анализ стихотворения
Тема. Стихотворение посвящено конфликту реальности, которую поэт видит как захудалую забегаловку в пригороде Петербурга, и мечты, воплощенной в образе прекрасной незнакомки, которая зачем-то туда приходит. Главный герой даже не знает, действительно ли это живая женщина или плод винных грез.
— Как построено стихотворение, какова его композиция?
Стихотворение построено на контрасте картин и образов, противопоставленных и отраженных друг в друге. Первая часть рисует картину самодовольной, разнузданной пошлости, знаками которой выступают художественные детали. Начало передает общую атмосферу и ее восприятие лирическим героем:
По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.
— Каковы особенности образов?
Отметим оксюморонность образа: объединены противоположные по смыслу эпитеты «весенний» и «тлетворный». Пошлая обыденность изображается иронически:
И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины,
И раздается женский визг...
Пошлость заражает своим тлетворным духом все вокруг. Даже луна, вечный символ любви, спутник тайны, романтический образ делается плоским, как шутки «испытанных остряков»:
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится диск.
— Какое настроение пронизывает вторую часть стихотворения?
Вторая часть стихотворения — переход к другой картине, противопоставленной пошлости первой. Мотив этих двух строф — смиренное отчаяние, одиночество лирического героя:
И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной,
Как я, смирен и оглушен.
Этот «друг единственный» — отражение, второе «Я» героя. А вокруг лишь сонные лакеи и «пьяницы с глазами кроликов».
— Обратим внимание на лексику этих двух строф. В чем ее особенности?
Лексика первой строфы («И каждый вечер друг единственный...») высокая сходная с лексикой второй части стихотворения. Лексика второй строфы («А рядом у соседних столиков...») — низкая («лакеи», «торчат», «пьяницы», «кричат»), тяготеет к лексике первой части. Таким образом эти две строфы как бы скрепляют части стихотворения, проникая в ткань лирического повествования.
— Как изображается заглавная героиня стихотворения?
Заглавный образ возникает во второй части. Но, кроме названия стихотворения, он нигде не обозначен прямо. В третий раз строка начинается со слов «И каждый вечер...» (анафора). Постоянна пошлость, изображенная в первой части, но постоянно и прекрасное видение, мечта, недоступный идеал: «Иль это только снится мне?» Героиня лишена реалистических черт, она вся окутана шелками, духами, туманами, тайной. Этот образ исполнен поэтической прелести, отгорожен от грязи действительности возвышенным восприятием лирического героя:
И веют древними поверьями
Ее упруги шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
— Как соотносится образ Незнакомки с образом лирического героя?
Таинственная незнакомка чужда окружающей реальности, это воплощенная Поэзия, Женственность. И она тоже «всегда без спутников, одна». Одиночество героев выделяет их из толпы, притягивает друг к другу:
И странной близостью закованный
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Желанный «очарованный берег» рядом, но стоит протянуть руку — и он уплывет. Лирический герой ощущает свою посвященность в «глухие тайны», его сознание заполняет волшебный образ:
И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие, бездонны
Цветут на дальнем берегу.
Последняя строфа довершает переворот в душе лирического героя, говорит о его избранности, о нетленности прекрасного идеала:
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.
Угаданная тайна, открывшая возможность другой, прекрасной жизни «на дальнем берегу», вдали от пошлости действительности, принимается как обретенное «сокровище». Вино — и символ откровения, ключа к тайнам прекрасного. Красота, истина и поэзия оказываются в неразделимом единстве.
— Обратим внимание на выразительную инструментовку блоковского стиха. Найдите примеры звукописи.
Появление героини сопровождается редкой по красоте звукописью (ассонансы и аллитерации), создающей ощущение воздушности образа: «И кАждый вечер, в чАс нАзнАченный...»; «девичий стАн, шелкАми схвАченный, / В туманно(А)м движется(А) о(А)кне...» и далее. Ассонансы на «у» придают утонченность образу Незнакомки: «И вею(У)т древними поверьями / Ее УпрУгие шелка, / И шляпа с траУрными перьями. / И в кольцах Узкая рУка».
— Найдите примеры противопоставления образов.
Найдем противоположные образы в частях стихотворения: «Горячий воздух дики глух» — «дыша духами и туманами»; «женский визг» — «девичий стан»; «бессмысленный... диск» луны — «солнце»; «скука загородных дач» — «очарованная даль»; «канавы» — «излучины» души; «бессмысленный... диск» — «истина».
