(1)На столе в классе стояли залитые сургучом бутылки с желтоватой
водой. (2)На каждой бутылке была наклейка. (3)На наклейках кривым
старческим почерком было написано: «Вода из Нила», «Вода из реки
Лимпопо», «Вода из Средиземного моря». (4)Бутылок было много. (5)Но сколько мы ни разглядывали эту воду, во всех бутылках она была одинаково жёлтая и скучная на вид.
(1)По международной конвенции о Красном Кресте военные врачи и служащие
санитарных частей не имеют права участвовать в боевых действиях воюющих
с оружием в руках. (2)Но однажды доктору против воли пришлось нарушить
это правило. (3)Завязавшаяся стычка застала его на поле и заставила
разделить судьбу сражающихся и отстреливаться.
(1)В доме боярина Никиты Филимоныча Крутоярского дым стоял коромыслом.
(2)Боярышня Уленька Крутоярская нарядила всех своих сенных
девушек-служанок в разные наряды скоморошеские: кого медведицей, кого
козой, кого важной боярыней, кого торговкой из плодовых рядов, что в
Китай-городе, и теперь тешилась с ними разными играми под заливчатый,
звонкий девичий хохот.
(1)Несомненно, Дюма останется ещё на многие годы любимцем и другом
читателей с пылким воображением и с не совсем остывшей кровью. (2)Но,
увы, надолго сохранится и убеждение в том, что большинство его
произведений написаны в слишком тесном сотрудничестве с другими
авторами.
(3)Повторять что-нибудь дурное, сомнительное, позорное о людях славы и
искусства было всегда лакомством для критиков и публики. (4)Помню, как в
Москве один учитель средней школы на жадные расспросы о Дюма сказал
уверенно:
(1)Летом 1940 года ленинградский художник Балашов уехал охотиться и
работать на Север. (2)В первой же понравившейся ему деревушке Балашов
сошёл со старого речного парохода и поселился в доме сельского учителя.
(3)В этой деревушке жила со своим отцом — лесным сторожем — девушка
Настя, знаменитая в тех местах кружевница и красавица.
(1)Второй час ожидания подходил к концу, когда Женя наконец вошла в
кабинет отца, где Савелий Петрович, озабоченный и нахмуренный, читал
какое-то заявление. (2)Что надо? — резко спросил он, не поднимая глаз. (3)Женя, удивлённая его тоном, не сразу ответила. (4)Это я, папа! — с достоинством сказала Женя. — (5)Я должна поговорить с тобой.
(1)Почти невозможно было представить себе, что лишь неделю назад он
защищал диссертацию на тему «Древнейшие сказания европейских народов».
(2)А теперь?.. (3)Мёртвое, взрытое снарядами поле лежало перед
ним, земля, на которой был посеян и взошёл хлеб, а потом сгорел и был
развеян по ветру вместе с пороховым дымом, земля, на которой было
сделано всё, чтобы человек не мог на ней существовать. (4)По одну
сторону этого куска земли лежали, спрятавшись за глинистыми буграми,
гитлеровцы, пришедшие в чужую, далёкую страну по приказу своего фюрера,
уничтожающие, сжигающие всё на своём пути. (5)Неподалёку от них, по эту
сторону мёртвого ржаного поля, лежал только один — кандидат
филологических наук младший лейтенант Лев Никольский.
(1)Если хочешь понять душу леса, найди лесной ручей и отправляйся берегом его вверх или вниз. (2)Я иду берегом своего любимого ручья самой ранней весной. (3)И вот что я тут вижу, и слышу, и думаю. (4)Вижу
я, как на мелком месте текущая вода встречает преграду в корнях елей и
от этого журчит о корни и распускает пузыри. (5)Рождаясь, эти пузыри
быстро мчатся и тут же лопаются, но большая часть их сбивается дальше у
нового препятствия в далеко видный белоснежный ком.
(1)Я всё чаще думаю о том, как трудно быть истинно благодарным, то есть
принести пользу тому, кто оказал нам некогда благодеяние. (2)Неуважение
к заслугам, а ещё более неблагодарность представлялись всегда моему
воображению в самом отвратительном виде. (3)В душе я никогда не был
неблагодарным, но — увы! (4)На деле я не сумел или даже не захотел (кто
доберётся до правды, роясь в хламе сердца!) быть благодарным именно там,
где благодарность была священным долгом. (5)Правда, во всей моей жизни не так много случаев такого долга.
(1)Вот что! — с восторгом воскликнул Иван Васильевич. — (2)Вот что!..
(З)Надо заделать прореху в нашей истории. (4)Надо написать краткую, но
выразительную летопись Восточной России... (5)Тут жар Ивана Васильевича немного простыл. «(6)А источники где? — подумал он. — (7)Источники найдутся где-нибудь. (8)А как найдутся?»
Душа ребенка – чистая слеза
В ней и тепло, и свет, и откровенье
А искренность, доверчивость в глазах
И ожиданье доброго общенья.
Но чтобы душу детскую понять
При этом не поранить , не обидеть
Как много сил нам надо отдавать
И чутким быть, и многое предвидеть
