Вариант 8
Исходный текст
(1)Одно желание было у лейтенанта Бориса Костяева: скорее уйти от этого хутора, от изуродованного поля подальше, увести с собой остатки взвода в тёплую, добрую хату и уснуть, уснуть, забыться.
(2)Но не всё ещё перевидел он сегодня.
(3)Из оврага выбрался солдат в маскхалате, измазанном глиной. (4)Лицо у него было будто из чугуна отлито: черно, костляво, с воспалёнными глазами. (5)Он стремительно прошёл улицей, не меняя шага, свернул в огород, где сидели вокруг подожжённого сарая пленные немцы, жевали чего-то и грелись.
- (6)Греетесь, живодёры! (7)Я вас нагрею! (8)Сейчас, сейчас... — солдат поднимал затвор автомата срывающимися пальцами.
(9)Борис кинулся к нему. (10)Брызнули пули по снегу... (11)Будто вспугнутые вороны, заорали пленные, бросились врассыпную, трое удирали почему-то на четвереньках. (12)Солдат в маскхалате подпрыгивал так, будто подбрасывало его землёю, скаля зубы, что-то дикое орал он и слепо жарил куда попало очередями.
- (13)Ложись! - Борис упал на пленных, сгребая их под себя, вдавливая в снег.
(14)Патроны в диске кончились. (15)Солдат всё давил и давил на спуск,
не переставая кричать и подпрыгивать. (16)Пленные бежали за дома, лезли в хлев, падали, проваливаясь в снегу. (17)Борис вырвал из рук солдата автомат. (18)Тот начал шарить на поясе. (19)Его повалили. (20)Солдат, рыдая, драл на груди маскхалат.
- (21)Маришку сожгли-и-и! (22)Селян в церкви сожгли-и-и! (23)Мамку! (24)Я их тыщу... (25)Тыщу кончу! (26)Гранату дайте!
(27)Старшина Мохнаков придавил солдата коленом, тёр ему лицо, уши, лоб, грёб снег рукавицей в перекошенный рот.
- (28)Тихо, друг, тихо!
(29)Солдат перестал биться, сел и, озираясь, сверкал глазами, всё ещё накалёнными после припадка. (ЗО)Разжал кулаки, облизал искусанные губы, схватился за голову и, уткнувшись в снег, зашёлся в беззвучном плаче. (31)Старшина принял шапку из чьих-то рук, натянул её на голову солдата, протяжно вздохнув, похлопал его по спине.
(32)В ближней полуразбитой хате военный врач с засученными рукавами бурого халата, напяленного на телогрейку, перевязывал раненых, не спрашивая и не глядя — свой или чужой.
(33)И лежали раненые вповалку — и наши, и чужие, стонали, вскрикивали, плакали, иные курили, ожидая отправки. (34)Старший сержант с наискось перевязанным лицом, с наплывающими под глазами синяками, послюнявил цигарку, прижёг и засунул её в рот недвижно глядевшему в пробитый потолок пожилому немцу.
(35)Как теперь работать-то будешь, голова? — невнятно из-за бинтов бубнил старший сержант, кивая на руки немца, замотанные бинтами и портянками. — (36)Познобился весь. (37)Кто тебя кормить-то будет и семью твою? (38)Фюрер? (39)Фюреры, они накормят!..
(40)В избу клубами вкатывался холод, сбегались и сползались раненые. (41)Они тряслись, размазывая слёзы и сажу по ознобе л ым лицам.
(42)А бойца в маскхалате увели. (43)Он брёл, спотыкаясь, низко опустив голову, и всё так же затяжно и беззвучно плакал. (44)3а ним с винтовкой наперевес шёл, насупив седые брови, солдат из тыловой команды, в серых обмотках, в короткой прожжённой шинели.
(45)Санитар, помогавший врачу, не успевал раздевать раненых, пластать на них одежду, подавать бинты и инструменты. (46)Корней Аркадьевич, из взвода Костяева,* включился в дело, и легкораненый немец, должно быть из медиков, тоже услужливо, сноровисто начал обихаживать раненых.
(47)Рябоватый, кривой на один глаз врач молча протягивал руку за инструментом, нетерпеливо сжимал и разжимал пальцы, если ему не успевали подать нужное, и одинаково угрюмо бросал раненому:
- Не ори! (48)Не дёргайся! (49)Ладом сиди! (50)Кому я сказал... (51)Ладом!
- (52)И раненые, хоть наши, хоть исчужа, понимали его, послушно, словно в парикмахерской, замирали, сносили боль, закусывая губы.
- (53)Время от времени врач прекращал работу, вытирал руки о бязевую онучу, висевшую у припечка на черенке ухвата, делал козью ножку из лёгкого табака. (54)Он выкуривал её над деревянным стиральным корытом, полным потемневших бинтов, рваных обуток, клочков одежды, осколков, пуль. (55)В корыте смешалась и загустела брусничным киселём кровь раненых людей, своих и чужих солдат. (56)Вся она была красная, вся текла из ран, из человеческих тел с болью. (57)«Идём в крови и пламени, в пороховом дыму».
(По В. П. Астафьеву*)
* Виктор Петрович Астафьев (1924-2001) — советский и российский писатель, драматург, эссеист.
Примерный круг проблем. Авторская позиция
| Примерный круг проблем | Авторская позиция
| 1. Проблема бесчеловечности войны. (Почему война является страшнейшим преступлением против человечности?)
| Война — это страшное преступление против человечности, потому что она приносит непереносимые страдания и тем, кто защищает свою страну, и тем, кто оказывается на чужой территории: в бессмысленной жестокой бойне гибнут солдаты и мирные жители, миллионы людей остаются искалеченными и опустошёнными, теряют родных и близких.
| 2. Проблема мести вражеским захватчикам за преступление по отношению к мирным жителям. (Вправе ли солдаты, защищающие свою Родину, убивать пленных солдат, осуществляя месть за погубленных близких?)
| Солдаты не должны убивать пленных.
| 3. Проблема отношения к пленным. (Как относились к пленным немцам русские солдаты?)
| Русские солдаты по-человечески относились к пленным немцам, давали им возможность согреться, утолить голод и получить медицинскую помощь.
| 4. Проблема внешней и внутренней красоты. (Как соотносятся представления о внешней и внутренней красоте человека?)
| Авторская позиция. Внешне некрасивый человек может обладать внутренней красотой, широкой душой.
|
Сочинение
Можно ли оставаться человеком в условия войны? Вот проблема, которую ставит в тексте В. П. Астафьев.
Рассуждая над этим вопросом, повествователь на фоне описанной сцены жестокой расправы над пленными немцами, во-первых, говорит о госпитале, где было много раненых: и наши солдаты, и пленные немцы. Однако военный врач лечил всех, «не спрашивая и не глядя — свой или чужой». И все оттого, что этот сильный духом человек не был сломлен войной, он по-прежнему оставался грамотным и заботливым врачом. Во-вторых, повествователь рассказывает о старшем сержанте, который жалеет немца, обморозившего руки. Советский солдат задается вопросами: «Как теперь работать-то будешь, голова? Познобился весь. Кто тебя кормить-то будет и семью твою? И все это потому, что, несмотря на жестокость военного времени, люди способны были проявлять милосердие.
Оба эти примера-иллюстрации показывают нам, что люди, умеющие ценить жизнь, всегда будут добрыми и великодушными.
Определить позицию автора не сложно: даже при тяжелых жизненных обстоятельствах всегда можно оставаться человеком.
Я полностью согласна с точкой зрения В. П. Астафьева. Действительно, мы должны оставаться милосердными, несмотря на сложные условия жизни. Но это при условии, что не позволим жестокости и беспощадности взять вверх над чувствами.
Таким образом, быть человеком можно даже в суровое военное время, если сохранять в своем сердце гуманность и человеколюбие.
Автор сочинения: Полина
Источник: https://www.капканы-егэ.рф/index.php/discussions |
